В преддверии Дня защитника Отечества мне предложили встретиться с жителем села Панфилово Павлом Романовичем Кулагиным. Ветеран труда и почетный шахтер в свое время отслужил четыре с половиной года в военно-морском флоте, а это, согласитесь, довольно интересный факт в биографии сибиряка.
Павел Романович уже давно находится на заслуженном отдыхе. Отработав двадцать лет на строительстве шахты «Распадская» в должности начальника участка, в пятьдесят лет он вышел на пенсию по первому списку и с того момента нигде официально не работал. Впрочем, это вовсе не значит, что пенсионер Кулагин все эти годы пролеживал диван. Отнюдь. Он держал скотину (довольно много голов), ухаживал за огородом — в общем, занимался подсобным хозяйством. Это в последние годы со скотиной пришлось распрощаться, да и грядок поубавилось — здоровье уже не позволяет, 81 год все-таки. Но возраст чувству юмора — не помеха, да и интеллектуальному развитию тоже, поэтому Павел Романович с удовольствием разгадывает кроссворды (их у него целая стопка) и «травит» анекдоты. А память у него просто отменная, любому из нас фору даст.
До службы в рядах Советской армии юный Павел Кулагин успел сменить несколько адресов: уроженец села Ново-Пестери Гурьевского района школу закончил в городе Березовском, специальность «Подземная разработка угольных месторождений» осваивал в горном техникуме Анжеро-Судженска, а трудиться пошел на ленинск-кузнецкую шахту «Красный орел». Оттуда через год его и призвали и, учитывая полученное образование, отобрали на службу во флот. Вот так, волею судьбы, двадцатилетний Павел попал во Владивосток на остров Русский, где базировался учебный отряд военно-морского флота. Юноша был распределен в группу по подготовке воды для корабельных котлов, где и проходил обучение, получив специальность «кочегар-водоподготовщик». Спустя 9 месяцев военнослужащие были отправлены на корабль, находившийся в тот момент на профилактическом ремонте. Выхода в море ожидали еще три месяца, во время которых новоприбывшие матросы изучали корабль, несли вахту и наблюдали за монтажом оборудования. Безусловно, эскадренный миноносец «Внимательный» производил впечатление: 125 метров в длину, 12 — в ширину; имевший 12 отсеков, этот корабль поражал воображение своими размерами.
— И вот после прохождения швартовых испытаний кораблю было определено местонахождение — город Совгавань. Там мы встали в строй боевых кораблей, впервые выйдя в открытое море, — вспоминает Павел Романович.
Поначалу было непросто, ведь на корабле привычные вещи и предметы называются иначе. Например, жилое помещение — это кубрик, сундук — рундук, лестница — трап, скорость измеряют в узлах, а еду готовит не повар, а кок. Самым ярким впечатлением для матроса Кулагина стал момент, когда капитан отдал команду по громкоговорителю: «Команде занять места согласно штатному расписанию. Кораблю к бою и походу изготовить!».
— Запускают котлы, другие механизмы, а корабль трясется, как будто в напряжении и нетерпении, — чувствуется, что он готов к походу, вся команда находится в приподнятом настроении. А потом звучит команда: «Отдать швартовы!», и корабль, наконец, отходит от стенки. Его скорость — 35 узлов (приблизительно 70 км/ч): такое ощущение, что летишь. Нос миноносца рассекает воду, а вдоль бортов вода светится каким-то фосфорицирующим сиянием (из-за рачков, обитающих в толще воды). Безусловно, море впечатляет. Оно постоянно меняется — каждую минуту оно разное.
И началась у матроса Кулагина служба: 4 часа вахты, 4 часа сна, 4 часа личного времени. А потом вновь по кругу. Усложняла службу качка, переносили которую все по-разному: кто-то, как Павел, испытывал постоянную тошноту, а кто-то, как один трюмный машинист, попросту не мог работать из-за сильнейшего приступа морской болезни. В такие моменты эти бедолаги, бледные и измученные, лежали пластом, не в силах выполнять какие-либо действия. Того трюмного машиниста, к слову, вскоре списали на берег как негодного к морской службе.
— На палубе, — рассказывает Павел Романович, — стояла бочка с соленой селедкой — желающие ее ели, поскольку она хоть как-то помогала пережить морскую болезнь, ведь в такие моменты о пище думали в последнюю очередь. Конечно, кормили, как и положено, по расписанию, но приходили поесть единицы, остальные лежали где придется.
Кстати, в реальности корабль 89% времени стоит в порту. За всю службу у Павла Кулагина не было ни одного дальнего похода: выходили в море недалеко, в пределах трех суток, с учебными целями.
— А еще корабельные матросы привлекались к военным парадам. Лично я принимал участие в трех парадах во Владивостоке. Перед каждым были тренировки с 4-х до 6-ти утра в течение пары месяцев. Конечно, не хотелось так рано подниматься, но служба есть служба. главное во флоте — это подчиняться отцам-командирам и четко выполнять свои обязанности.
Павел Романович свою вахту нес исправно. На корабле было 6 боевых частей, а самой многочисленной была БЧ-5, к которой и относился матрос Кулагин.
— От нас зависела исправность всего технического оснащения миноносца. Я отвечал за качество поступающей в паровые котлы воды. Каждые полчаса необходимо было делать ее анализ, а в случае отклонения показателей — добавлять присадки.
О службе в военно-морском флоте Павлу Романовичу теперь напоминают только немногочисленные фотографии в альбоме и, наверное, декоративные рыбки в аквариуме, содержанием которых он увлекся на пенсии. А остальное хранится в глубинах памяти, которая, как мы знаем, у него просто отличная…
Екатерина СЫРОПЯТОВА.
Фото автора и из личного архива героя публикации.