Когда началась война, труженице тыла Анне Семёновне Поповой не исполнилось и десяти лет. Голод и непосильный труд не сломили характер девочки, а лишь оставили глубокий отпечаток в её жизни. Воспоминания о детских годах, которые отчасти пришлись на военное лихолетье, Анне Семёновне, даже спустя несколько десятков лет, даются с трудом, возможно, оттого, что война навсегда забрала у неё двух старших братьев и лишила детства.
В этом году 22 сентября Анне Семёновне исполняется 90 лет. Родилась героиня моего рассказа в деревне Сарыбалык Доволенского района Новосибирской области в обычной крестьянской семье. Отца своего она помнит плохо, ей его заменили старшие братья Александр и Николай.
— До того как началась война, жили мы точно так же, как и тысячи других семей в стране: учились, трудились, — вспоминает труженица тыла. – Когда по деревне пронеслась новость о том, что война началась, я уж и не помню, мала я тогда была совсем. Единственное, что в памяти осталось, так это то, что моего старшего братика Сашу, которому на тот момент было 23 года, призвали на фронт. Сражался с фашистами он недолго, подорвался на мине.
В след за старшим братом на фронт ушёл средний – Николай. А спустя несколько месяцев семье прислали самый страшный документ того времени – извещение о том, что Николай пропал без вести.
— Тяжело наша мамочка, Екатерина Аверьяновна, переживала потерю сыновей, — вздыхая, произносит Анна Семёновна. – Да уж изменить ничего нельзя было. Несмотря на горе, жизнь по-прежнему шла своим чередом.
В первые дни войны ребят, которым исполнилось десять лет, направили на работу в местный колхоз, в их числе оказалась и моя героиня. Трудились дети в то время наравне с взрослыми: летом с утра до вечера пшеницу, рожь и овёс пололи, а осенью зерно молотили да помогали женщинам солому с полей собирать.
— Кормили нас, несовершеннолетних работников, один раз в день и очень скудно: жидкая похлёбка, да крохотный кусочек хлеба. А кушать хотелось так, что, казалось, целого поросёнка, не моргнув глазом, съела бы, — вспоминает труженица тыла. – Чтобы хоть немного утолить голод дома, я в конце рабочего дня складывала несколько колосков в резиновые сапожки, в которых ходила на работу.
По возвращении домой девочка спускалась в подпол, бережно доставала колоски из сапогов, отделяла зерно от плевел и соломы и складывала их в миску.
— Когда в тарелочке скапливалась горсть зерна, мама ночью, после работы, доставала ручную мельницу и перемалывала зерно в муку, а потом добавляла её по одной столовой ложке в суп, который благодаря муке становился гуще и немного сытнее, — смущаясь, рассказывает она. – Если бы кто из руководства колхоза прознал про это, нашей семье туго пришлось бы. В то время за колоски могли на 10 лет посадить.
Когда Анне исполнилось 11 лет, пошла она на «повышение», а точнее — мыть полы в конторе колхоза.
— Об учёбе я тогда и не думала, — произносит Анна Семёновна. – Даже если бы школа и была открыта, ходить туда я навряд ли стала бы, причин тому было много, одна из них — это голод. Какая могла быть учёба, когда куска хлеба в доме не было.
Весной 1945 года, когда война подходила к концу, девочке предложили новую работу – поваром в колхозе. Несмотря на юный возраст, готовить Анна умела хорошо, поэтому с лёгкостью согласилась. Проработав пару лет, как в шутку говорит труженица тыла, на «сытой» должности, она случайно узнала, что на почту требуется почтальон.
— Мне тогда шестнадцать стукнуло. Энергии и сил было — хоть отбавляй, — говорит моя собеседница. – На новом месте работы в должности почтальона мне выделили телегу и коня. Целыми днями напролёт я ездила по нашей деревне и близлежащим сёлам и развозила газеты, письма и деньги.
Незаметно пролетели два года. Анна повзрослела и захотела уехать из родной деревни в город Ленинск-Кузнецкий, где жил её дядя. Выхлопотала она себе в местном сельсовете справку, которая выдавалась сельским жителям вместо паспорта и поехала на железнодорожную станцию города Каргат.
— Купила я билет и помчалась поскорее на посадку. Выбежала на перрон и обомлела, повсюду одни вагоны, как отыскать нужный мне поезд, ума не приложу! — рассказывает Анна Семёновна. – А тут ещё услышала, как женщина объявляет, что мой поезд пребывает на третий путь. Что делать?
Чтобы поскорее добраться до нужного ей пути, Анна решила пролезть под вагонами товарняка, не сообразила девушка, что это может плохо для неё закончиться. Прижав к груди чемоданчик, в котором лежали скромные пожитки и кусок сала, она смело шагнула к стоящему на путях поезду…
— Когда я уже была под вагоном, он неожиданно резко дернулся и стал медленно двигаться, — вспоминает моя собеседница. – Если честно, я даже испугаться-то не успела, просто перепрыгнула через рельс и оказалась на соседних путях. Единственное, что меня напугало и, возможно, заставило быстрее двигаться, так это истошный крик женщины: «Помогите, девушку сейчас поезд задавит!».
Как выяснилось чуть позже, судьба подготовила Анне ещё одно испытание. Поезд, в который она успела запрыгнуть, ехал совсем в другую сторону. Об этом она узнала лишь тогда, когда проехала несколько сот километров в направлении Семипалатинска. А денег у неё было лишь на билет в одну сторону, которые она уже благополучно истратила.
— Вышла я на незнакомой станции, стою, слёзы по щекам так и катятся, — говорит она. – И как отсюда выбираться, не знаю. Спасибо местным бабушкам, которые выручили меня: сало купили да подсказали расписание поезда.
Пропутешествовав пару лишних дней, в итоге Анна добралась до Ленинска-Кузнецкого и поселилась у родственников. Устроилась санитаркой в инфекционную больницу и стала посещать занятия в вечерней школе. А спустя несколько лет трудоустроилась в пассажирскую автобазу, и ей, как молодому специалисту, выделили отдельное жильё. Чуть позже она познакомилась с Алексеем Поповым, с которым захотела навсегда связать свою жизнь. Сыграв свадьбу, Анна переехала к супругу в село Чусовитино и устроилась начальником почтового отделения связи.
— Лёша был умным и красивым мужчиной. Запросто мог вести беседы на любые темы, — произносит моя собеседница. – Единственное, о чём он не любил вспоминать, так это о войне, во время которой, он, будучи солдатом, получил осколочное ранение.
С Алексеем Яковлевичем, который трудился в должности председателя сельсовета, они прожили долгую и счастливую супружескую жизнь.
— Когда шестнадцать лет тому назад Алеша ушёл из жизни, трудно мне было, — вздыхая, говорит Анна Семёновна. – Я ведь жила с ним, как за каменной стеной, а тут весь мой мир в один миг рухнул.
Чтобы труженица тыла не осталась в одиночестве, к ней в гости в Чусовитино постоянно приезжала внучка, которую назвали в честь героини моего рассказа.
— Я видела, что бабушка тосковала по деду Леше, к тому же ей стало сложно управляться с хозяйством, вот я и предложила ей переехать жить ко мне в городскую квартиру, — вступила в разговор внучка Анны Семёновны. – Бабушка согласилась, она ведь у нас одиночество на дух не переносит.
Теперь, на протяжении уже девяти лет, каждое утро труженицы тыла Анны Семёновны Поповой начинается с чашки чая в компании любимой внучки Ани и двух десятилетних правнуков-двойняшек Коли и Насти.
— Что ещё нужно для счастливой старости? — улыбаясь, произносит девяностолетняя труженица тыла.
Дарья Нечаева. Фото автора.