Город-призрак Припять, сталкеры, кладбища военной техники, туристические маршруты в зоне отчуждения – реальные и виртуальные, разрешённые и нелегальные… Сегодня, спустя 35 лет после крупнейшей техногенной катастрофы на Чернобыльской АЭС, именно это словно магнитом притягивает к себе многих людей. Но знают ли они о том, сколько человеческих судеб сломала и исковеркала эта трагедия? Вот и Виктор Петрович Гусаров, ликвидатор последствий ЧАЭС, ныне живущий в селе Красное, горько замечает: «Я думаю, что сейчас это никому не надо…».
Уроженец сибирской глубинки из села Ваганово Промышленновского района, Виктор Гусаров даже представить себе не мог, какие испытания его будут ждать впереди. Выучившись после школы на водителя, он два года отслужил в Советской армии – в знаменитой Кантемировской дивизии. Виктор жил в мирное время, однако, пусть и косвенно, сумел тогда, в середине 70-х годов прошлого века, почувствовать свою причастность к событиям, связанным с войной. Дважды во время службы он, будучи за рулём мощного тягача, перевозил на трале танки на парад Победы в Москву и обратно, в Воронежскую область. Его отцу не довелось воевать в Великую Отечественную, вспоминает Виктор Петрович, — он в это время охранял границу СССР, но, как и для всех советских людей, для него было дорого всё, что связано с теми трагическими страницами истории родной страны…
Вот на этом, казалось бы, и должно было закончиться столь близкое соприкосновение Виктора Гусарова с тем, что связано с военной темой вообще. Но судьба распорядилась иначе. Когда ему было уже 32 года, он работал на БелАЗе в угольной компании и они с супругой растили двоих детей, живя в городе Берёзовский, до Виктора донеслось эхо полынной звезды Чернобыля. В октябре 1988 года его вызвали в городской военкомат. После приказа собираться в дорогу он и его коллеги по автобазе – человек восемь – в назначенный час прибыли в Кемерово. Оттуда мужчин-«призывников» со всего Кузбасса самолётом отправили в Москву, где сформировали целый эшелон «новобранцев» из всех уголков страны. Поезд направили в Киев. Местом назначения кузбассовцев оказалось село Черемошна прямо на границе зоны отчуждения. В нём располагался палаточный городок Сибирского военного округа. Там первым делом, вспоминает Виктор Петрович, бросился в глаза рыжий лес. Несмотря на то что с момента аварии прошло уже 2,5 года, мёртвые деревья стояли всё в том же виде, какой они обрели в течение первых 30 минут после взрыва, окрасившись в буро-красный цвет в результате высокой дозы поглощённой радиации…
Перед подразделением, в котором служил Виктор Петрович, была поставлена задача по доставке техники, заражённой радиацией, в специально отведённое для этого место. Это были автомобили, экскаваторы, бульдозеры и другие машины, которые работали на ликвидации аварии с самых первых месяцев и имели либо минимальную, либо вообще «никакую» защиту от радиации. Набравшие зашкаливающие дозы, они стояли в отстойнике, дожидаясь, когда их отправят на кладбище техники. Как рассказывает Виктор Петрович, он перегонял, в основном, экскаваторы на шасси грузовика КрАЗ. Чтобы получить максимально допустимую дозу радиации, а скорее всего, и сверх неё, водителю достаточно было сделать всего лишь один рейс в день. А из средств защиты был только респиратор «Лепесток». «Лицо всегда было красным, и оно, казалось, горело, — вспоминает Виктор Петрович. – Когда мы возвращались к пропускнику, где стоял шлагбаум, после измерения радиации нам говорили: «Снимайте одежду!». А мы отвечали: «А дайте нам во что переодеться». Все вопросы сразу отпадали. Так мы в этих бушлатах и сапогах потом домой и уехали».
Однако остались у Виктора Петровича и хорошие воспоминания о том времени: «Как-то в свободное время поехали мы Киев посмотреть. У нас-то в Сибири в магазинах негусто было, а там – всё есть. Заходим в магазин, всего две женщины в очереди стоят, а нас всё равно пропускают: «Ребята, проходите, проходите». Очень уважительно к нам все тогда относились…».
Общались наши парни и с местными жителями. Молодёжь-то уехала в начале эвакуации, а некоторые из стариков остались. Когда вскрыли местное хранилище военного обмундирования времён Великой Отечественной, они всё оттуда и позабирали, — такой интересный факт тогда тоже имел место…
В зоне отчуждения Виктор Петрович пробыл 27 дней – видимо, больше просто было нельзя. Но он начал понимать это со временем, когда появились проблемы со здоровьем. После возвращения домой, в начале перестройки, он вместе с семье перебрался в родные места: сначала в Ваганово, а в 1997 году – в Красное. Здесь он работал водителем на марганцевом руднике, в шабановском колхозе «Заря», а теперь вот уже третий год возит на автобусе детей, которые живут и учатся в школе-интернате. Дома у него тоже дел хватает. У супругов Гусаровых есть пара бурёнок и большой огород, так что скучать не приходится.
Виктор Петрович не любит делиться воспоминаниями о тех днях, которые оставили в его жизни «радиоактивный» след. Однако в мыслях он время от времени наверняка возвращается туда. К счастью, у него есть и день сегодняшний, а в нем — не только тяжелые думки о прошлом, но и семья, взрослые дети, любимая внучка. Значит, непременно есть радостные эмоции и счастливые мгновения – ведь именно этим и дорога нам наша жизнь…
Наталья АРТЁМКИНА. Фото автора.