Побывать ещё раз на Сахалине я мечтала уже давно — с этим огромным островом меня связывают очень важные события в моей жизни. Однако в силу множества событий и разных причин эта мечта с каждым годом становилась для меня всё более несбыточной. И всё-таки прошедшим летом судьба сделала для меня бесценный подарок — на целых две недели я погрузилась в удивительный, одновременно и уже знакомый для меня, и совсем неизведанный мир. Абстрагируясь от самого личного, я расскажу вам лишь о малой толике того, что можно увидеть в путешествии по этой «земле бога устья», как её называли древние айны – один из трёх коренных народов острова.
…Наш самолёт приземлился в аэропорту Южно-Сахалинска вечером. Первое, что я увидела, спускаясь по трапу, — это изумительный закат, который, казалось, окутал окружённый высокими сопками город со всех сторон. Небо над нами будто полыхало огненными красками, создавая фантастические виды. И, как тут же выяснилось, это было неспроста. Буквально за несколько часов в столице Сахалинской области, в состав которой входят и Курилы, прошёл сильнейший ливень. По соцсетям мгновенно разлетелись видеоролики, на которых легковые авто по самый верх колёс утопали в бурных потоках на городских дорогах. Природа словно предупреждала впервые ступивших на островную землю: эта часть суши столь же опасна, как и прекрасна. Увы, тайфуны, наводнения, землетрясения, обильные снегопады, циклоны и другие подобные природные катаклизмы здесь не редкость. А потому я всегда, как говорится, снимаю шляпу перед людьми, связавшими свою судьбу с этим уникальным краем.
Нашим гостеприимнейшим пристанищем стал совсем небольшой городок на берегу залива Анива, что в Охотском море, с одноимённым названием. Это редкостное место на юге острова, поскольку здесь довольно обширная равнина, которую со всех сторон, за исключением залива, тоже сторожат сопки с непролазными лесными дебрями. И берег здесь тоже не каменистый, а песчаный, так и манящий к себе своими бирюзовыми волнами с белоснежными барашками вечного прибоя. Забегая вперёд, сразу скажу, что море стало для нас местом самого большого притяжения. И не только потому, что там мы проводили по несколько часов в день почти ежедневно. С ним были связаны практически все наши путешествия по югу острова, кроме экскурсии по Южно-Сахалинску – этот город находится несколько в стороне от побережья.
Однако вернусь ещё раз к теме морских ванн. Мои друзья, которым я отправляла фото, были в недоумении: как – разве можно в конце августа купаться в Охотском море?.. В самом море — не знаю, но вот в заливе вода была — что парное молоко, и из её объятий просто не хотелось выбираться. А на вопрос, где вообще находится это, на взгляд моих близких, богом забытое место, я отвечала так: «Очертания Сахалина на карте помните? Так вот, я в самом центре хвоста «рыбы-острова». И для всеобщего развития неизменно добавляла: «Это место находится на той же географической широте, что и Сочи…»
Продолжая свой несколько юмористический ликбез по географии, скажу, что наши самые дальние поездки проходили по тем побережьям, которые располагаются по внешним контурам «рыбьего хвоста». Самую первую из них мы совершили на побережье Татарского пролива, отделяющего остров от материка, – в города-порты Холмск и Невельск. Туда добирались по серпантинам Холмского перевала, обратно – по ещё более крутым виражам Ловецкого. На самой вершине Холмского перевала установлен памятник советским воинам — освободителям от японских захватчиков, и остановка возле мемориала на братской могиле была для меня особо значимой. А вот из встреч с двумя городами, в которых я бывала много-много лет назад, особо волнительной для меня стала, конечно же, встреча с Невельском. В нём жил и работал наш студенческий строительный отряд «Сибиряк», и я всегда следила за историей этой точки на карте и знала, что в 2007 году землетрясение магнитудой почти в 7 баллов практически стёрло его с земли.
Но к счастью, вопреки всему я нашла в заново отстроенном городе знакомые места! Это было так удивительно, что моей радости просто не было предела. И в этот раз, в отличие от предыдущего, мне удалось разглядеть сивучей (ушастых тюленей), которые облюбовали себе место на волноломе в акватории невельского порта. Несмотря на то, что их лежбище, как считается, находится в городской черте, возможности разглядеть их невооружённым взглядом раньше не было. Но после землетрясения на берегу построили смотровую площадку с мощными стационарными биноклями, в которые можно бесконечно долго наблюдать за этими большими и сильными морскими животными. Жаль, что у нас не было времени, чтобы подплыть к ним совсем близко на катере – такая поездка здесь сегодня к услугам любого из желающих.
Холмск тоже значительно похорошел. Так же, как и Невельск, зажатый между поросшими бамбуком сопками и побережьем, он, на мой взгляд, просто расцвёл. Небольшой старый маяк на пирсе, огромные валуны на береговой линии, памятники погибшим воинам и рыбакам, современные инсталляции, большая многоэтажка в форме корабля, китайский сухогруз, севший здесь на мель в декабре прошлого года, да так и брошенный своими властями, — всё это приметы Приморского бульвара. А в противоположной стороне от него — порт. От этих пейзажей у меня захватывает дух, и вдруг я слышу до боли знакомую мелодию. Не может быть — это «Прощание славянки»? Звуки марша взлетают высоко в небо, заглушая крики чаек и скрежет портовых кранов. Оказывается, в эту минуту от морского вокзала отчаливает огромный паром, который следует до порта Ванино на материке. Он отходит отсюда дважды в сутки, и каждый его выход из порта неизменно сопровождается звучанием марша. Для меня это потрясающий факт.
Поэтому именно в этом месте моего рассказа мне хочется отметить, что на этом краю земли ощущается особый дух патриотизма. К примеру, в Южно-Сахалинске главный проспект до сих пор называется Коммунистическим, на детской железной дороге в городском парке есть такие станции, как «Пионер» и «Комсомольская», а главная областная газета так и осталась «Советским Сахалином». Быть может, это происходит оттого, что 40 лет, с 1905-го по 1945-й, в этой части острова хозяйничали японцы, а изгнали их наши, советские, воины?..
Кстати, следы оккупации в виде каких-то зданий, сооружений, храмов, памятников здесь остались до сих пор. И больше всего я их заметила именно в Южно-Сахалинске, который и именовался-то до 1946 года тоже по-японски – Тойохара. А вот уже места, увековечившие память нашего славного соотечественника, всемирного классика и врача Антона Павловича Чехова, — театральный центр и сквер, названные его именем. В конце XIX века он отправился сюда из Москвы, чтобы спасать каторжан, а позже в своих творениях, как это сейчас принято считать, «подарил России Сахалин»…
Путешествие по восточной части «рыбьего хвоста» тоже выдаёт следы многолетнего присутствия японцев. Но вместе с тем именно здесь отчётливо видны приметы современности. Мы проезжаем через Корсаков, самый южный город острова, — и вскоре всё наше внимание привлекает масса всевозможных сооружений, среди которых преобладают огромные цилиндрические ёмкости и трубопроводы. Одна из этих труб уходит прямо в море, к платформе, откуда закачивается сахалинский газ в японские и корейские танкеры. И судя по количеству судов, стоящих в ожидании этого процесса, санкции санкциями, противоречия противоречиями в отсутствие мирного договора между нашими государствами, а от голубого топлива страна Восходящего солнца отказываться не собирается. Да и кому не известно вообще о её притязаниях на эти земли? Похоже, что история Японию тоже ничему не учит, а зря. И эта резвая волна, бьющаяся о скалистое побережье, на котором я стою, и улепётывающий по берегу крохотный краб, и выброшенные на берег медузы – всё это наше, русское, на наших, исконно русских землях. Здесь начинается утро нашей Родины, это место свято для всех нас, и впредь ни одну его пядь мы больше не отдадим. А значит, может быть, когда-нибудь я прилечу сюда ещё разок…
Наталья Артёмкина.
Фото автора.