В этом году впервые за мою жизнь 9 мая пройдёт без парада Победы. Его не будет нигде – ни на главной площади страны в столице, ни в нашем городе, ни в одном из населённых пунктов, разбросанных по огромной России. И в этом никто не виноват — так сложились обстоятельства на всей планете из-за нашествия коронавирусной инфекции. Но я точно знаю, что в этот день все, кто завоёвывал для Отчизны Победу, вновь встанут в строй — в памяти своих потомков и в памяти нашей, всенародной…
Непременно вспомню в этот день своих родных и я. Двух Иванов — родного деда и дядю, которых никогда не видела, потому что они погибли на фронте задолго до моего появления на свет. Увы, в моей семье от них не осталось никаких реликвий, за исключением всего лишь нескольких фотографий, которые мы бережём как зеницу ока. Но в этом году за несколько недель до Дня Победы мне доверили бесценное сокровище военного времени – подлинные письма-треугольники. Их автор – ленинск-кузнечанин Иван Егорович Павлов, родившийся в деревне Красноярка и призванный на военную службу городским военкоматом в самом начале июля 1942 года.
Свои письма он адресовал в первую очередь маме, а также родным сёстрам Нюре и Зине и братишке Володе. В них нет никаких леденящих душу подробностей боёв с врагом и гибели товарищей в одном окопе – по сути, их нельзя даже назвать фронтовыми, поскольку все они были отправлены из долгой дороги и учебной части. Но именно эти письма сегодня являются единственным свидетельством того, что жил на нашей земле такой простой русский парень — Ваня Павлов. И только они могут рассказать, каким он был. Потому что прямых потомков у него не осталось, а устные воспоминания до того, кому эти письма так дороги, увы, уже не дошли.
Когда я читала эти письма, моё воображение уносило меня то туда, где находился так сильно скучавший по родительскому дому новобранец, то рисовало картину того, как бережно разглаживают их натруженные руки матери, проводившей на войну своего сына. Ведь она даже не могла самостоятельно прочесть эти письма, поскольку была неграмотной. А потому в минуты тоски и печали, а потом и великой материнской скорби, ей не оставалось ничего иного, кроме как прикоснуться к листу бумаги, который, казалось, хранил тепло сыновних ладоней, и прижать его к губам. Мне легко это было представить, потому что я очень хорошо помню свою бабушку Аксинью Степановну, потерявшую на войне старшего сына. Он ушёл на фронт добровольцем, едва получив пахнущий свежей типографской краской учительский диплом. Его тоже звали Иваном, он тоже был родом из сибирской глубинки, а моя бабуля так же не умела ни читать, ни писать. Но её рассказы остались в моей памяти навсегда…
«Добрый день. Здравствуйте, мама, сёстры Зина, Нюра и братишка Володя. Пишу я вам письмо и желаю вам всего хорошего в жизни. Во первых строках своего письма я вам сообщаю, что жив и здоров, чего и вам желаю», — так начинаются практически все 11 писем Ивана Павлова. Десять из них пришли маме – Ольге Петровне Павловой — на адрес: г. Ленинск-Кузнецкий, улица Вентиляционная, барак №25, квартира №11. Ещё одно – бабушке, Аксинье Осиповне Осиповой, в деревню Красноярка, куда зимой 42-го года от голода перебрались из города его сестра Зина и брат Володя. Я предлагаю вам, уважаемые читатели, прочесть некоторые отрывки из этих писем вместе со мной.
5 июля: «…Настоящее письмо я пишу из Омска. Нас сейчас везут в г. Ишим, где будем проходить комиссию, и конечно, останемся там учиться в школе. Живу пока хорошо, хлеба, который брал из дома, ещё есть, и думаю, хватит до места следования. Когда были в Новосибирске, нас в город не пускали, а ходили в кино коллективно. В общем, военную дисциплину применяют, но это хорошо, дисциплина пригодится, это не плохая штука — быть дисциплинированным…»
9 июля: «…Я приехал в город Ишим 8 июля. Сходили в баню и живём пока ничего. Медицинской комиссии пока что нет… Если пройду комиссию, то, наверное, поедем дальше, так как здесь уже набор окончен. Поедем, наверное, в город Троицк, туда, к южному Уралу… А если не пройду комиссию, то буду ждать распоряжение СибВО, куда отправит он, туда и поеду… Надоело мне ездить из города в город, хотя бы скорей определили где-нибудь служить. Ну а домой, пожалуй, долго не приеду, может, года через 4 или 5, а то и больше…»
2 августа: «…Мама, сейчас я нахожусь в городе Троицке, зачислен в школу, комиссию прошёл и теперь буду учиться. Мама, я живу хорошо, пишите, как вы живёте, где Зина, Нюра и Ледька работают – они в колхозе или нет. Если нет, то заставляй, а то сама знаешь, что помогать тебе больше некому, окромя их, так как я дома буду неизвестно когда. Но ладно, это как-нибудь перетерпи, а как выучусь, то я тебя не брошу никогда на свете до самой смерти. Мама, пишите мне письма чаще, всё будет для меня хорошо…»
18 августа: «…Нюра, ты пишешь, что работаешь на военном заводе. Это хорошо, работай, а то сама знаешь, что маме некому помогать, а одной ей трудно будет прокормить вас. Нюра, я очень прошу вас всех, чтобы вы с мамой жили дружно и не ругались, а то смотрите, плохо вам будет от меня, когда я приеду домой. Но ты, Нюра, не сердись за это на меня, потому что она нам родная мать, а не какая-нибудь чужая тётка. Так как ты осталась старшей в семье, то помогай во всём маме. Ты пишешь о том, что с Зинкой заработали 16 трудодней – это тоже неплохо…»
3 сентября: «…Зина, ты пишешь мне, что скучаешь обо мне, но не скучай. Вот отслужу, тогда приеду домой и устроим свадьбу, что всем чертям тошно будет. Зина, также не беспокойся, что мне ходить холодно. Я обут и одет, так что зима не страшна…»
6 ноября: «…Мама, я вам пишу второе письмо из Нижнего Тагила, но ответа пока нет… не знаю почему. Или вам писать некогда. Но я знаю, мама, что вы не напишите, потому что неграмотная. Мама, в настоящее время я учусь на танкиста… Скоро окончу курс обучения, и конечно, поеду бить гитлеровских захватчиков. Но вы, мама, обо мне не грустите шибко, сами знаете, что время военное. Мама, как будет Володя писать письмо мне, вы сами продиктуйте от себя, как живёте, копаете ли картошку и сколько накопали. Какие новости, где дядя Нил, Арсентий, пришёл ли Митя Павлов домой. Мне шибко его жалко, что он остался без ноги, но ничего не поделаешь…»
2 декабря: «…Мама, вы пишете, что картошку выкопали всю и накопали всего только 75 ведер. Я думаю, что это шибко мало и на зиму, как и в эту зиму, не хватит. Мама, может быть, на базаре будут продавать, то как-нибудь покупайте, а то без картошки – что без хлеба. Мама, вы пишете, что Зина в деревне и учиться не хочет. Ну, раз такое дело, то пускай помогает бабушке, а то она одна и ей трудно будет. Мама, мне жалко дядю Ивана, а также всю его семью, что им пришла похоронка, но ничего не поделаешь. Мама, если Володя не будет учиться, что же он тогда будет делать, ведь на работу его не примут, а шататься — не учиться и не работать – это никуда не годится… Я скоро тоже уезжаю на фронт…»
Последнее сохранившееся письмо Ивана своей маме было написано второго декабря. После него пришло только письмо бабушке, датированное 17-ым декабря. Вскоре Иван Павлов погиб. Неизвестно, где и как. Но, судя по тому что родным известен год гибели – 1942-ой, случилось это всего лишь через несколько дней после отправки письма в Красноярку. Возможно, в самом первом бою, в котором суждено было принять Ване боевое крещение, — сколько таких страшных смертей довелось принять безусым советским мальчишкам в солдатских шинелях…
Я не знаю, сколько раз проливала слёзы Ольга Петровна Павлова, когда доставала из какого-то укромного и надёжного места (я уверена, что они хранились именно так!) письма сына. Но мне нетрудно это представить, потому что, читая их и зная о том, что жизнь Ивана оборвалась, я и сама не смогла удержаться от слёз. И накануне нашего великого праздника Победы я хочу обратиться ко всем, у кого остались письма, похоронки, ордена, медали, фотографии: достаньте их, перечитайте, пересмотрите, просто прикоснитесь руками… А если не осталось ничего, просто поблагодарите за Победу своих ушедших родных и близких – неважно, вслух или мысленно. Думаю, это будет для них самой большой наградой и той благодатью, которой достойны их души…
P.S. Я выражаю огромную благодарность племяннице Ивана Павлова — Надежде Пантелеевне Кукариной, которая позволила мне прикоснуться к истории её семьи, благодаря чему поделиться своими мыслями с вами, уважаемые читатели, смогла и я. Поверьте, для меня это тоже очень важно.
Наталья Артёмкина.