Для ленинск-кузнечанина Андрея Рузаева очень важны две календарные даты февраля, которые считаются самыми мужскими в году. Так уж случилось, что День защитника Отечества и День воина-интернационалиста для него неразрывно связаны. Он из того поколения, для которого первый праздник – это гордость для любого мужчины, исполнившего свой гражданский долг, а вторая дата – это память о войне, которую невозможно ни забыть, ни предать, ни стереть из памяти…
Андрей родился в самом конце 60-х – в то время, когда ещё живы были очень многие из фронтовиков Великой Отечественной войны. В их числе был его отец – Владимир Георгиевич Рузаев. Как и большинство мужчин, ежедневно встречавшихся со смертью и видевших её во всех самых страшных проявлениях и колоссальных масштабах, он не любил об этом говорить ни с кем, и семья не была исключением. К тому же, когда отец ушёл из жизни, Андрею было всего 12 лет. Так что в памяти сына сохранилось совсем немногое из военной биографии Владимира Георгиевича. Он знает, что отец родом из Яйского района, что он убежал из дома на войну в 1943-м, когда ему было всего лишь 17 лет, и воевал до самой Победы в мае 1945-го, что был награждён медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». А после этого ещё несколько лет служил в Советской Армии, в том числе и в Монголии.
Но, судя по тому, каким Андрей вырос и по каким правилам сегодня живёт, и того небольшого срока, что он был рядом с отцом, ему хватило для того, чтобы впитать в себя самые замечательные мужские качества и навсегда усвоить, что служить в армии и защищать своё Отечество должен любой здоровый мужчина. К тому же они проводили вместе много времени. Отец работал и трактористом, и водителем, одним словом, был с техникой на «ты». А что в то время могло привлечь любого парнишку больше, чем возможность проехаться с отцом и самому покрутить руль? Впрочем, и остальные увлечения школьника Андрея, жившего на Дачном, по его признанию, тоже были такими, как у обычного уличного мальчишки: лыжи, футбол, хоккей, мотоцикл…
И всё, на чём он вырос, в будущем пригодилось парню по полной программе.
Во-первых, после окончания школы-десятилетки Андрей в одном из кемеровских училищ получил профессию механизатора широкого профиля (хотя мог бы стать специалистом с высшим образованием, но это уже другая история). Во-вторых, его ждало армейское испытание Афганистаном. И здесь снова уместно провести параллель с отцом: в рассказах о том времени Андрей очень немногословен. Знал ли, куда ехал? Да, знал. «Оттуда мой знакомый «пришёл» в цинке, — говорит он. – Но значения этому я как-то не придавал…»
В апреле 1987-го очередная команда новобранцев из Кузбасса прибыла в самый южный город Узбекистана – Термез. В её составе было порядка 10 ребят из Ленинска-Кузнецкого, в том числе и Андрей Рузаев. Три месяца в «учебке», по его словам, были очень результативными. «С нами проводили жёсткую огневую и физическую подготовку, — вспоминает он. – В роте гранотомётчиков нас старались по максимуму научить стрелять из самого разного оружия. Это сейчас мы не понимаем, что можно сделать за три месяца, а тогда за этот срок можно было научиться очень многому…». А в августе военный борт, на котором был и Андрей, уже приземлился на аэродроме афганского города Пули-Хумри. С земляками на этом этапе его пути-дороги разошлись: всех раскидали по разным войсковым частям.
Первые полгода, как говорит Андрей, он «побегал с АГС» (станковый гранотомёт АГС-17, — Прим. автора). А потом уже был назначен стрелком бронетранспортёра, сопровождавшего наши автоколонны с грузами. Пули-Хумри находится на пересечении главных транспортных магистралей Афганистана, там находится выход к тоннелю Саланг – самому короткому пути с севера страны до Кабула, идущему по высочайшему горному перевалу мира. Там находится стокилометровая трасса, зажатая меж горных вершин, вечных снегов и облаков, и о том, сколько трагедий разыгралось на перевале Саланг за 10 лет войны в Афганистане, сколько там погибло советских солдат и офицеров, в Союзе, несмотря на очень скудную информацию, знали уже тогда. Вот на этой трассе, которую называли афганской «дорогой жизни», чаще всего и находился в сопровождении автоколонн пехотинец Андрей Рузаев. А ещё ему приходилось дежурить на блок-постах.
О том, как это было, он рассказывает очень скудно: «Для нас тогда — обычные будни, как на работе. Человек ведь привыкает ко всему, и порой мы даже не обращали внимания на звуки перестрелки…». Ему довелось служить в составе ограниченного контингента советских войск в те времена, когда после кошмара и ужаса первых лет ввода в ДРА уже всё было отлажено — по словам Андрея, «катилось по накатанной». «Главным тогда было — нам соблюдать те правила, которые установили местные, а им – соблюдать те, которые установили мы. По крайней мере, днём. А ночь есть ночь…» — говорит он. Ему повезло. Их автоколонна ни разу не попала в такую страшную бойню, когда душманы заранее готовились зажать её в узком месте, чтобы расстрелять в упор. Он не был ранен, и у него не было контузии. Но он был на войне…
Войсковая часть, в которой Андрей служил, выходила из Афганистана ночью 14 февраля 1989 года – практически в числе самых-самых последних подразделений. И хотя это ещё не было окончанием его армейской службы (впереди ожидала пара месяцев службы в городе Шуя Московской области), первая мысль, которая пришла в голову после пересечения государственной границы: «Дослужил!»…
А на родине его ждал совсем другой мир, другие люди, да и сам он стал абсолютно другим, признаётся Андрей. В стране были запущены политические процессы, последствия которых мы ощущаем до сих пор. Тогда потерялись в жизни многие из обычных мирных людей, что уж тут говорить о тех, кто прошёл Афган. Но наш земляк оказался очень стойким солдатом. В 1989 году он начал свою трудовую биографию машинистом-бульдозеристом в Управлении по профилактике и рекультивации, где трудится и по сей день. Был, правда, у него период, когда уходил на шахту, — в труднейшие 90-е годы, когда главной заботой любого настоящего мужчины было заработать деньги, чтобы прокормить семью. Несколько лет он трудился машинистом электровоза на шахте им. Ярославского – практически до самого её закрытия. А в 2002 году вернулся в УПиР. Сегодня к его «афганским» наградам добавилось звание ветерана угольной промышленности. Но в разговоре о своей работе он тоже немногословен. Куда больше эмоций отражается на его лице, когда речь заходит о семье.
С супругой Натальей Андрей вместе уже более 30 лет. Они вырастили двух сыновей, которыми по праву гордятся. Старший, Артём, окончив Кузбасский институт Федеральной службы исполнения наказаний, уже дослужился до звания майора внутренней службы. Младший, Алексей, после окончания КузГТУ, отслужил год в автобате и теперь в звании лейтенанта полиции несёт службу в отделе по борьбе с экономическими преступлениями в городе Новосибирск. Они достойные преемники своего деда и отца, всего рода, в котором дело защиты родного Отечества безоговорочно считается самым важным и нужным в любые времена. А Андрей Владимирович уже приобщает к этому и свою, пока ещё единственную внучку, – первоклассницу Ярославу. Находясь вместе с дедом, одетым в форму военного образца, на главной площади родного города в День Победы, она тоже начинает впитывать в себя традиции своей семьи.
Девятое мая – это великая календарная дата для каждого из нас. И в этот день Андрей Рузаев старается в очередной раз встретиться и со своими сослуживцами по Афгану — ведь современный темп жизни и работа по графику не всегда позволяют сделать это в памятные февральские дни. Мы можем лишь догадываться, что чувствуют и о чём говорят в такие моменты эти мужчины. Но мне доподлинно известно об одном из самых ярких воспоминаний Андрея Рузаева об Афганистане – это склоны гор, укрытые огромными полями цветущих красных маков. Контраст, символизирующий не только торжество весны над выжженными скалами и пустынями, но и торжество жизни над смертью…
Наталья Артёмкина.
Фото автора и из личного архива А. Рузаева.