«Офис» и он же наблюдательный пункт лесничего Краснинского лесничества Евгения Костенко находится вовсе не в ельнике, как я себе представляла, а на высоком холме, который местные жители иначе как Дурновской горой и не называют. Именно с посещения этой горы Евгений Викторович начинает свой ежедневный объезд по подведомственной ему территории, которая поделена на 45 уникальных, а местами даже и непроходимых кварталов. Но, как оказалось, непроходимым лес может быть только для чужаков, а для лесничего – это дом родной, где каждый кедр и каждая ёлочка находятся на особом счету.
Бдительные спутники
«А вы знаете, что большинство людей путают лесника и лесничего?», — открывая дверцу УАЗика и приглашая меня сесть, спрашивает Евгений Костенко. «Откуда ж мне, городскому жителю, знать такие тонкости», – ответила я.
Именно с этих слов и завязалась моё знакомство с Евгением Викторовичем, которое потом переросло в увлекательную беседу о его жизни и жизни его зелёных подопечных.
И вот автомобиль, за рулем которого сидит «лесной волонтер» Дмитрий Колеватов, лихо мчится на Дурновскую гору, откуда, по словам лесничего, открывается не только сногсшибательный вид, но и прекрасно видно все окрестности на десятки километров вокруг. Пока мы ехали, Евгений Викторович успел поведать мне о том, что в Промышленновское лесничество (а именно в его состав входит Краснинское участковое лесничество) он и его супруга Елена Михайловна устроились почти сразу после окончания Тогучинского лесхоз-техникума. «Село Красное — моя родина. Здесь я родился, вырос. Сюда же, отучившись и немного поработав по распределению в Болотнинском лесхозе, в 1989 году вернулся обратно, — вспоминает лесничий. – Взяли меня на работу мастером леса. И Лена устроилась по специальности — экономистом лесного хозяйства».
А ещё Евгений Костенко до сих пор помнит то время, когда в Краснинском лесном хозяйстве трудился не один лесничий, как сегодня, а целых пять лесников, которые, в свою очередь, подчинялись мастеру леса. И руководил мастером леса не кто иной как лесничий. Потом, спустя два десятка лет, когда на орбиту планеты вывели спутники, мониторящие лесное хозяйство, надобность в лесниках отпала. И теперь уже примерно лет эдак как десять Евгений Викторович один заботится о вверенном ему лесном массиве, площадь которого без малого составляет 86 тысяч гектаров.
Когда все село на ладони
«Ну, вот и всё, приехали, — резко ударив по тормозам и прервав мою беседу с хранителем лесных богатств, сказал Дмитрий. – Посмотрите, какая красота вокруг». «А ведь и правда, восхитительный вид! Всё село как на ладони», — наводя объектив фотокамеры, поддакнула я.
Казалось бы, на улице уже стояла середина сентября, а лес, который расстелился вокруг села бесконечным бархатным ковром, был совсем ещё зелёным. И о том, что осень вступает в свои права, напоминали лишь пожелтевшие листья берёз. «Здесь начинается тайга, — официальным тоном, будто знакомя меня со своей подопечной, произнёс Евгений Викторович. – Посмотрите, видите вдали похожую на отрезанный ломоть хлеба гору? Это горнолыжный курорт «Танай». А вон там, неподалёку от неё, находится Салаирский кряж. А прямо перед нами — гора, которую мы называем Верблюжий горб».
Рассказал лесничий и о том, что лес, как всякий живой организм, имеет свой возраст. Знать, сколько лет сосне или берёзе, Евгению Викторовичу просто необходимо, потому как он не только заботится о сохранности и пополнении лесного фонда, но и отвечает за выделение делянок для заготовки деловой древесины, которая в дальнейшем идёт на строительство домов и изготовление мебели. Потом, по словам моего собеседника, на том месте, где проходит лесоповал, волонтеры под его чутким руководством высаживают молоденькие ели, сосны и кедры.
«Скажите, а с черными лесорубами приходилось сталкиваться?», — интересуюсь я. «А как же без них! – говорит лесничий. – Например, не так давно, в мае, мы одного «товарища» из соседнего села поймали, который успел пять деревьев срубить. В общем, за пять сосен его оштрафовали на 200 тысяч рублей».
Поговорив ещё немного о том, сколько времени, сил и денег уходит на то, чтобы восстановить лесную экосистему после набегов лесных лиходеев, мы снова отправились в путь.
По госдаче с ветерком
Постепенно пуща вдоль асфальтированной трассы сменилась редким лесом, который через пару километров превратился в настоящую непроходимую чащу, где ориентироваться чужаку, на мой взгляд, было просто невозможно. Но только, как оказалось, не Евгению Костенко, за годы работы исходившему вдоль и поперёк всю близлежащую тайгу. «Знающий лес человек никогда не потеряет ориентиры. Дорогу к дому можно найти не только по положению солнца или по муравейнику. Растения, например, крапива и репейник, которые растут даже вдоль заросших троп, тоже могут указать путь», — сказал он. А потом, на секунду задумавшись, добавил: «Хотя сейчас столько гаджетов напридумывали (маячки, GPS-трекеры), что искать нужное направление по солнцу уже и ни к чему стало».
И местонахождение чего-либо в лесу, как выяснилось во время беседы, Евгений Костенко узнает вовсе не с помощью новомодных электронных приспособлений, а, как говорится, по старинке. Если быть точнее, то по конкретному лесному адресу — кварталу, который состоит из выделов и делянок. Кстати, определить, что именно в этом месте проходит граница между кварталами, довольно легко, потому как один квартал от другого отделяет достаточно широкая просека – вырубленная полоса шириной в четыре метра.
Именно по одной из таких просек и ехала наша машина. И путь мы держали на госдачу (так лесничие называют государственные земли), где ещё весной этого года волонтеры леса высадили трёхгодовалые ёлочки. Попутно Евгений Викторович проведал молоденькие кедры и сосёнки, которые нынешней зимой пострадали от нашествия лосей. «Почти всю сосновую хвою сжевали, — посетовал на сохатых лесничий. – Надеюсь, что оклемаются».
Десятки площадок еловых
В тот день вместе с лесничим и волонтером мы объездили почти четверть территории лесничества. Побывали в самом дремучем, заболоченном квартале №14, где растёт сочный ароматный лесной лук-слизун. Заехали в лесную сторожку и на марганцевый рудник, заглянули и в бывший пионерский лагерь, от которого нынче остались лишь руины. «Раньше здесь отдыхали дети, а сейчас, кроме коров, сюда никто и не заглядывает, — вздохнув, сказал лесничий. – Жаль, конечно, что такое здание запустили».
По дороге домой, пока УАЗик пробирался сквозь дремучий лес поближе к цивилизации, Евгений Викторович рассказал о том, что в нынешнем году на 30-ти гектарах Краснинского лесничества высадили несколько тысяч хвойных саженцев. И с каждым годом лес пополняется всё новыми лесными жителями: кедрами, соснами и елями…
Кстати, как оказалось, отличить лесника от лесничего довольно просто: лесник – это, по сути, лесной сторож, который охранял определённые участки леса от незаконных вырубок и прочих нарушений. Почему охранял? Да потому что профессию лесника упразднили ещё в 2006 году. И сегодня за сохранность лесного фонда отвечают лесничие. Именно они теперь следят за всей экосистемой леса, занимаются проектированием и воспроизводством лесного массива.
Марина ЛЕВКОВИЧ.
Фото автора.
В минувшее воскресенье, 18 сентября, свой профессиональный праздник отмечали работники леса, все те, чьё призвание — защищать и преумножать зелёные богатства нашей страны.